Open-Air фестиваль свободного творчества


Музыка – это беседа со слушателем

27.01.2016 09:00

Всем любителям World Music настоятельно рекомендуем к прослушиванию «12 пьес» Сергея Клевенского. Это третий сольный альбом одного из корифеев российского фолка. Уникальный сплав народных мотивов разных стран и времен, стилей и авторских решений мультиинструменталиста слушается на одном дыхании, с замиранием сердца. О том, что такое «12 пьес», «Министерстве дистанционного управления культурой», болгарской музыке в шотландском килте, и о музыке, как диалоге со слушателями, Kroogi поговорили с Сергеем.

— Сергей, расскажите, пожалуйста, как появилось оформление альбома, почему пьесы и почему 12?
— Обложка альбома происходит из оформления нотной тетради, когда я еще будучи ребенком учился музыкальному ремеслу любая нотная тетрадь носила такой вид. Почему «12 пьес»? Просто мне захотелось, чтобы оно так называлось, количество 12 не связано ни с временами года, ни с чем-либо другим. Количество выбрано скорее чтобы не утомить слушателей, в альбоме и так достаточное количество времени, около 54 минут, в наше время высидеть, выслушать 50 минут — это достаточно большой труд, как правило, все останавливаются на второй минуте, утомляются и переходят к следующей позиции. Еще Стендаль в жизнеописании Гайдна жаловался: «очень тяжело стало слушать музыку, публика не выдерживает более трех часов». Сейчас публика не выдерживает больше 2-3 минут. Я не говорю о зрительном восприятии, когда вы приходите в концертный зал и сразу возникает визуальный эффект и психологический, происходит какое-то действие и еще на уши атака идет. Слушая альбом, вы получаете только звуковой эффект и довольно сложно создать пространство, в котором слушатель высидел бы 50 минут. Вы же целенаправленно не сядете к аудиопроигрывателю на 50 минут, чтобы слушать, вы ведь не делаете этого? Вы просто готовите, едите, что-то делаете параллельно, музыка для вас сопутствующее занятие, дополняющее основное. Допустим, вы пишете что-то, а музыка у вас в ушах проигрывается. Раньше к этому было немного другое отношение, для прослушивания музыки выделялось время, это ведь такое же полноценное действие, как обед. Слушать тоже нужно учиться, точно так же, как и писать.



— На обложке альбома указано «Министерство дистанционного управления культурой», расскажите, пожалуйста, что это?
— Это мой лейбл, он уже давно существует, лет 15, наверное. В своей жизни я редко сталкивался с нашим министерством культуры, может быть, это и к лучшему, но в те моменты оно ничем не могло мне помочь. В свое время при выезде за границу у меня была проблема провоза инструментов и мне требовалась некая справка. Но поскольку у меня не струнные инструменты, а духовые, и никакой ценности не представляют, мне в министерстве культуры отказывали в каких-либо справках. Ведь если они мне справку выпишут, это будет уже прецедент и они вынуждены будут всем такие справки выдавать. А меня на границе постоянно тормозили, мол, мы вас не выпустим без справки… Потом началось вообще течение такое, когда все стало восприниматься иначе, приоритеты поменялись и уже ребенок от рождения может высказать свое мнение о музыке. Вы, когда своего ребенка учите читать, сначала даете ему азбуку, а не «Войну и мир» Толстого, мол, на, сынок, читай, это очень интересная книга. Он не поймет, там нет картинок, ничего интересного, вы даете сначала букварь. А в музыке вы сразу даете какое-то ответвление, причем не самое лучшее, как правило, это рок. Родители сразу же говорят: «Вот давай, сынок, послушаем с тобой что-нибудь из этого, это тяжелая мужская музыка». Существует же определенная школа воспитания, это все очень серьезно. Министерство дистанционного управления культурой, мой лейбл, это то, что я могу сделать для развития и сохранения прежде всего моей собственной культуры, которая есть у меня внутри и внутри того мира, в котором я нахожусь. А там уже мы дистанционно влияем на тех людей, которые находятся в какой-то доступности от нас.

-То есть вы в своем творчестве видите такую миссию?
-Нет-нет-нет, я не миссионер, ничего подобного. Мне есть что сказать, есть какой-то образ, мне нравится вот эта композиция и я хочу донести ее до других людей. Не знаю, слышали ли вы, но Кафка при жизни не опубликовал ни одного произведения, все в стол. Я думаю, это была критичность, трагедия всей его жизни. Музыкант, если он хочет быть реализован, не важно, для двух человек или для всего земного шара, должен делиться тем, что у него есть. Сказал «а», значит, нужно сказать и «бэ». Как-то миру пытаться донести «помогите» или наоборот, «давайте я вам помогу».

— Как вы создавали альбом, следуя плану или же это была импровизация?
— Импровизация в некоторых вещах присутствует, пьеса «Холод», например, полностью построена на импровизации. Я записал этот трек одним махом, главную тему сыграл и больше не менял, подклады позже записывал, но в целом она импровизационная. А вообще это как готовить пирог; есть ингредиенты, ты их составляешь и понеслось: насколько одна вещь зависит от другой, как они подходят. Есть какое-то количество вещей, 20 или 25, и я смотрю, насколько соотносятся они в контексте. Вообще изначально я хотел сделать нотную тетрадь для любителей играть на волынке, представляете, что из этого получилось? Потом решил, что нотная тетрадь для волынки — это непонятно… Эта тема требует некоего внимания, увлечение фольклором сейчас в нашей стране очень сильное, а также фольклорными инструментами, а нотного материала всегда не хватает. И я решил поделиться своим авторским материалом с любителями инструментальной музыки.
Конечно я уже знаю, что буду собирать, стихийно это не происходит, у меня уже есть некий план, концепт, и уже на студии идет работа по записи, иногда это много времени занимает, иногда меньше. Я уже знаю, какие музыканты должны быть приглашены для того, чтобы эта вещь зажила своей жизнью. Некоторые вещи вообще записаны сольно. Что объединяет все вещи — это образность, когда вы слушаете вещь, у вас создается некий образ, вы внутри представляете какую-то картинку.

— Когда вы создаете вещь, у вас в голове появляется мелодия для конкретного инструмента? Или для конкретного музыканта? Как вы выбираете, кто будет участвовать в записи?
— Когда появляется мелодия, она может выглядеть так, а может иначе. Все мои инструменты, как правило, одноголосые, и на моей практике был всего один человек, который мог меня заинтересовать одноголосым инструментом более чем на 15 минут. Потому что игру такого инструмента больше 15 минут невозможно выдержать. Но если я хочу из мелодии сделать какую-то многогранную вещь, естественно, пьеса должна быть не то чтобы полифонической, но собрать различные краски. И я знаю приблизительно, какие музыканты должны участвовать, но кто именно будет ее исполнять я понимаю уже когда формируется сама пьеса.

-То есть в этом альбоме вы отводите друзьям конкретные роли в произведениях, а не создаете их вместе?

— Я просто знаю возможности своих друзей и здесь было четкое исполнение роли. Бывают вещи, в которых происходит совместное творчество, совместная импровизация, а здесь каждому приглашенному музыканту отводилась конкретная роль, так что он знал, что делать, что играть, для него не было импровизационной части.

-Бывает такое, что приглашенные музыканты с чем-то не согласны, хотят что-то изменить?
— Это всегда происходит. Есть основная тема, но если задействован еще какой-то инструмент, то человек, который на нем играет, естественно, об этом инструменте знает больше, чем я, поэтому он всегда сможет раскрыть инструмент шире.

-В «12 пьесах» слышны мотивы разных народов, вы разделяете свою музыку по национальности? Как вы считаете, есть ли вообще у музыки национальность?

— Я стараюсь избегать глобализма, смешения культур. Но задача этого альбома не в том, чтобы с национальным флагом идти по миру, сейчас это просто музыкальные темы, не привязанные к чему-то, здесь можно услышать русскую традицию, шведскую традицию, немецкую. Когда я слушаю то или иное произведение, я четко могу определить, к какой традиции оно принадлежит: болгары это или македонцы, греки или итальянцы. Но при этом, когда вы слушаете музыку, именно не фольклорную в контексте нарядов и обрядов, вы просто слушаете музыку и не задаете себе вопрос: «Хм… он играет болгарскую музыку, а одет в шотландский килт?» Сейчас границы открыты, поэтому происходит перемещение музыкальное из одной страны в другую. В России же классическая музыка в свое время внедрилась очень сильно. У меня не стоит задача в данном альбоме конкретизировать русский фольклор, просто 12 пьес, без национального характера.

-Сейчас в России фолк очень популярен, кто-то ударяется в языческие мотивы, кто-то в христианские. Как вы к этому относитесь?
-В этом альбоме есть такая вещь, называется «Гимн», в ней слова: «а мы попросим Отца, Бога Света, народу нашему многая лета», по-моему, это традиционное белгородское. Исполняет православный ансамбль «Ихтис», и я очень рад, что сотрудничаю с ними. Не уверен, что у меня получится сотрудничать с языческими группами, они слишком категоричны. Я несколько раз пересекался с их музыкой, они очень жесткие: «Нельзя здесь этот форшлаг, это не употребляли, так не играли, не делай этого…»

-Ваша музыка более современна, несет новое?
-Будем надеяться, да. Музыканту о своей музыке судить очень сложно, он ее видит изнутри и дает ее изнутри, и увидеть ее со стороны у него нет возможности. Оценить ее он ни при каких обстоятельствах не может, только опираться на свое четкое непоколебимое мнение или на то, что ему скажут слушатели. Они ему скажут: «Добавь бочку!» Ну хорошо, добавлю бочку. Они скажут: «И соло гитару добавь! И пригласи еще какого-нибудь жесткого вокалиста» и получится удивительная, прекрасная музыка…

-Для вас важна обратная связь со слушателями, а в оценке вашего творчества чье мнение наиболее ценно, слушателей или, может быть, кого-то из музыкантов, кого вы считаете авторитетами, или отзывы критиков?

-Конечно, мнение музыкантов, которых я считаю авторитетами, важно, но, опять же, у всех разных багаж за спиной, все слушали разную музыку. Нас, естественно, что-то объединяет, я сам могу за них все сказать. За своих друзей — авторитетных музыкантов я могу приблизительно сформировать мнение о том, что я делаю, потому что я знаю, что они слушают, что делают и как реагируют на те или иные действия. Гораздо интереснее мнение слушателей, но это больше проявляется на концертах или где-то в записях медиа, в интернете. Да, иногда слушатели могут выражать свое мнение, покупая компакт-диск. Проголосуйте рублем, как говорится.

-И напоследок, по вашему мнению, что такое «12 пьес»?
-Это просто беседа со слушателем, возможность ему ответить тем же. Главное, чтобы альбом дошел до своего слушателя, чтобы люди получили удовольствие от того, что прозвучало. Самое страшное — когда человек слушает и не находит того, что хочет. Самое главное — чтобы нашли, покупая или скачивая с каких-то источников, нашли то, что искали.


Беседовала Александра Скачкова.
Фото — Валентина Монастырского и других авторов со страниц социальных сетей.
Источник: http://kroogi.kroogi.com/


Все записи

распечатать

вернуться на страницу